Сдавила грудь Яге печаль,
На очи навернулись слёзы,
Склонились над избой берёзы –
Их души тоже ела жаль.
Тоскливо тлели в очаге
Дрова и исходились дымом,
Метла шептала кочерге:
«Клин вышибают новым клином!»
Заботой заливая день,
Торишь пути для прочих-разных,
Себя не помня, словно тень
Снуёшь, мешая будни в праздник!
Чредой проходят времена,
Сменяет осень лето.
Зиму
Торопит уходить весна –
Года текут неумолимо.
Яге минуло триста лет,
Не девка! Косы не опустишь!
А счастья не было и нет,
Вокруг до горизонта – пустошь.
По первости (до сотни лет)
Мечталось о любви без края,
Потом хотелось, чтоб совет
С любовью шёл, тоски не зная,
На третьей сотне – без обид,
Искала родственную душу,
Но, видно, грозный внешний вид
Надежду на союз разрушил.
Нет, не сказать, чтоб в пустоте
Яга дни-ночи проживала,
Но в бесконечной суете
Поблажки чувствам не давала.
Со временем сошли на нет
Богатыри, что с нею бились,
Когда очнулась – триста лет!
Все, как сквозь землю, провалились!
Яга по памяти кружилась,
Искала, где тропу сломала?
Как платья судьбы примеряла,
Кабы иначе жизнь сложилась.
Не выходило по-иному,
Тропа, хотя и попетляла,
Но на овраги не пеняла,
Вела Ягу к родному дому,
В избу среди густой трясины,
Где сплошь березы да осины,
Качает зыбь гнилую тину.
Любому тут раздолье сгинуть!
Но каждому, видать, своё!
Опять Яга, как чёлн, снуёт,
Тихонечко под нос поёт
И чувствам воли не даёт!
Любовь, она же или есть,
Тогда сумей по жизни несть,
А коли пустота внутри,
Не выручат богатыри.
Яге любовь дана сполна,
На всех она обращена,
Рыдать ей нынче не с руки,
Уныние с тоской – грехи!